Главная Новости

Гид: новый стрит-арт Самары – Большая Деревня

Опубликовано: 04.09.2018

Пока локальные власти и активисты кормят горожан бронзой и притянутыми за уши поводами к установке новых уродских монументов, местные стрит-художники и гении паблик-арта берутся за дело и создают искусство для народа. Рядовые горожане тоже не отстают. Арт-критик, куратор и художник Сергей Баландин собрал последние образцы актуального творческого жеста и сдал имена авторов.


Calling All Cars: Ice House Murder / John Doe Number 71 / The Turk Burglars

Фото: паблик «Девиации»  

Клаус: глаз в окне и рука на крыше

Ярким экспериментатором, мимо работ которого невозможно пройти, стал автор под ником Клаус. Кроме огромных цветных тегов на брандмауэрах домов в историческом центре, он начал крепить к стенам объёмные буквы, подражая вывескам магазинов. Из своего имени он делал бусы и вешал их на деревянных домах, а также крупные, но лёгкие буквы-каркасы на верёвках, которые крепил к стенам, так что они колыхались на ветру. Работу сняли в целях безопасности.

Естественным итогом появления в его работах объёма стало крепление к домам объектов из папье-маше, скульптур из скотча, которые обретают полноценный смысл на стенах домов. Например, рука, ползущая на крышу одного из домов по улице Некрасовской. К сожалению, ее «демонтировали», и теперь она просит милостыню на свалке.

Еще одна яркая работа Клауса — огромный глаз в пустом оконном проёме дома по улице Фрунзе, напротив минкульта. Фантасмагорическая рука держит вырванный глаз, то ли демонстрируя акт насилия, то ли угрожающе наблюдая за прохожими. Из-за двоякого прочтения образа зритель невольно задерживается перед Глазом: что хотел сказать автор? Кровавый ли перед нами триумф Одиссея, выколовшего единственный глаз Циклопу, или суровое напоминание о Большом Брате, который смотрит на нас?

Скульптура Глаз — напоминание о слепоте и инвалидности, которые возникают при взгляде на старые дома в центре Самары

Неслучайна и локация скульптуры. Стена с двумя окнами расположена между двумя жилыми домами дореволюционной постройки. За ней ничего нет, она выполняет роль арки, над которой когда-то, вероятно, располагались квартиры. Теперь от них не осталось даже перекрытий, а только фасадная стена с окнами-бойницами. Таким образом «лицо» дома, состоящее из двух глазниц-окон и рта-арки, обрело только один глаз, что еще раз напоминает о «безглазости», «слепоте», «инвалидности» — вполне гармоничные ощущения от старых домов в центре, за фасадами которых часто нет полов.

Жбан: соцплакат на Ленинградской

Граффитчик Жбан балует горожан, изобретательно выписывая свое имя то нотами, то головами Симпсонов. В начале октября он сделал что-то не свойственное ему. Вскрыв рекламный лайтбокс на улице Ленинградской, он поместил в него авторский постер.

Простой по исполнению и нехитрый по смыслу неброский плакат нарисован маркерами, и он заставляет зрителя поломать голову над тем, кому городская администрация заказала такую новацию. В любом случае проникновение дворовой эстетики и тетрадных рисунков в коммерческое пространство, жестко администрируемое и закрываемое на ключ, составляет главную прелесть этой чрезвычайно добродушной и невинной работы.

Сам Жбан комментирует свою работу по-философски:

 Для меня мир балансирует на грани добра и зла, и на замаскированном поле битвы между ними я выбираю сторону света, а мой плакат — доказательство тому

Ау! и Люц: алко-арт

Хотите верьте, хотите нет, но в граффити есть свои школы и правила рисования. Добропорядочных граффитчиков в своё время страшно возмутила наглость школьника под ником Ау!, который рисовал кривые буквы, вместо бликов у которых были сперматозоиды, а рядом — женщины с раздвинутыми ногами. Ау! вместе со своим товарищем Люцем объявил, что их направление называется алко-артом. Граффити-сообщества цитируют слова авторов: «Дураки вы все, и будущего у вас нет!» Знатоки этого искусства утверждают, что Ау! всё украл у «украинского авангарда» (течение в граффити): «Поезжайте к моей тетке в Мариуполь, там такого навалом!» Алко-арт оказался бельмом на глазу даже у завзятых бомбил, а в граффити-кодексе обнаружились некоторые этические недоработки. Ребята сказали следующее:

«Граффити — культура низов. В Америке это [афроамериканцы], в России — свои низы: алкаши, бомжи, гопники. Нужно показать своё социальное дно. Сначала мы пили и поэтому делали некачественные „куски“ (рисунки на стенах — прим. ред.). Потом, уже трезвыми, намеренно продолжали делать плохо, и назвали это алко-артом».

Последним ярким «куском» от товарищества «Алко-арт» стала роспись стены у стадиона «Волга». Нещадный расход краски, гигантский масштаб, бессвязные фигуры и яркие цвета — такое сюрреалистическое послание способно приковать к себе внимание крепче любого тега.

Андрей Сяйлев: памятник сломанной урне

Самый настоящий художник, работы которого продаются на московских аукционах, регулярно создает произведения на улицах города. Весь мир облетела фотография крыльца городской публичной библиотеки, зацементированного книгами.

Один из самых известных проектов Андрея Сяйлева — многоэтажка на кирпичной кладке в историческом центре

Одной из самых неприметных, но не менее интересных работ стала нарисованная на стене «вилка» от урны на здании магазина «Сюрприз» на улице Молодогвардейской. Вроде и абстракция, и реализм; и тень, и мистический двойник. Простой рисунок на стене может быть очередным укором ЖЭКу, который красит всё в кислотно-розовый цвет («какая краска была, той и покрасили»), и памятником сломанной урне, а может, очередным глитч-экспериментом, в котором зрителю кажется, что настоящая вилка является повтором нарисованной, а не наоборот.

Задачей художника становится фиксация разрухи: даже когда урну починят, след на стене покажет, какой урна была раньше. Он ставит памятник сломанной урне. Его занимают бреши, трещины, сколы. Но это не всегда плохо. Ведь руины — гордость Афин и Рима, Берлина и Волгограда. Руины — это морщины города, и всякие подтяжки и ботокс, производимые коммунальными службами, выглядят в нем смехотворно.

Аноним: граффити SAD

В среде граффитчиков есть один уникальный художник, регулярно меняющий свой ник и манеру работы. Поэтому, говоря о его «куске» SAD, будем называть его так, как обычно делают с неизвестными средневековыми художниками: к атрибуции Мастер прибавляют название алтаря, который он сделал, или картины, например Мастер тржебоньского алтаря или Мастер святого семейства. Итак, Мастер фиолетовых букв. Почему мы вообще обратили внимание на обычный «кусок» с обратной стороны киоска на улице Стара-Загоры?

Мы называем его Мастером фиолетовых букв, потому что весь 2015 год он пишет только фиолетовым и черным. Подобно Пикассо голубого периода, он выражает стихию одного цвета, испытывает его художественные и эмоциональные возможности.

Обычно шрифты МФБ представляют собой орнаментальную массу. Как же сделан SAD? Так, как не сделал бы ни один среднестатистический граффитчик. Сперва появилось огромное фиолетовое облако, а уже внутри него несколькими простыми штрихами черного произошло деление на буквы. Эта минималистичность, заметная только вдумчивому взгляду, подкупает, она столь несвойственна граффити-культуре и заметно выделяет работу Мастера фиолетовых букв среди остальных самарских «кусков» и «тегов».

Горожане: граффити «Здесь живут люди»

Современное искусство становится все более социально активным, оно стремится не порождать образы, а участвовать в оценке событий и проявлять гражданскую активность — существовать не виртуально, а объективно. В этой связи нельзя умолчать о надписи «Здесь живут люди» на доме по улице Садовой.

Граффити, сделанное, вероятно, жильцами и адресованное поджигателям, зачищающим территорию под застройку, обладает потрясающим гуманистическим зарядом. Нехитрый текст для постороннего наблюдателя поднимает вечные темы человеческого достоинства, гражданских прав и уважения: здесь в «гнилушке» живут люди, и они знают о своём братском родстве и равенстве с любым из проходящих мимо, и имеют желание и средства заявить об этом. В этой надписи одновременно столько гордости и любви, что она сама, стена и сам дом достойны получить статус художественного памятника человеколюбию, каких мало или даже совсем нет в нашем городе.

 

rss