Интеллектуальный хлам – Журнал «Сеанс»
Опубликовано: 24.12.2018
Почему всем так хочется найти Иисусу жену? Если хотя бы на время отказаться от странных сенсаций и почитать Новый завет, мы, даст бог, удивимся его немыслимому реализму, а кроме того, заметим, что у Христа невеста есть, и очень трудная. Слишком похоже Евангелие на жизнь, чтобы поверять его условностями и случайностями науки.
OUT MASK
Конечно, Иисуса просто пожалели. Как же так: нет вечной жизни? Того, о чем Он просил, наглухо не слышат. А здесь вот посочувствовали. Действительно, человеку нехорошо быть одному. Но к нашим временам эта простая истина осложнилась и культом влюбленности, и культом пола (ухитрившегося за последние десятилетия еще и лишить свой предмет сакральности), и чем угодно.
Магдалину тоже выбирают не зря. При желании можно вывести, что она не из тихих женщин. И те, кто не видит разницы между полами, и те, кто видит ее на манер Камиллы Палья (брак — борьба, а не взаимное спасение, а правильная женщина — вроде ведьмы) знать не хотят, что именно в христианском мире одно из двух главных дел незаметно делают героини «Аленького цветочка». Другая половина — подвиг Георгия — остается мужчинам.
Правда, в определенном смысле нет ни мужеского пола, ни женского. Уборка — самый простой способ борьбы с хтоническим хаосом. Есть и Пигмалионы: вспомнив, кто невеста Христа, мы отнесем Его скорее к ним. Главное одно: все это подвиги, а не дармовщина.
Заменим слово, опозоренное бесовским режимом, скажем — тяжелая работа. Или еще как-нибудь. В любом случае, этого сейчас не любят. Зато очень любят даровую мистику. Любят и жалость к себе, и чувство причастности к элите. А все это есть в голливудских бестселлерах, наконец, открывших глаза темным христианам.
Однако осуждать, даже судить третьестепенную словесность — жестоко. Почти то же самое есть и в первостепенной. Когда весной 1985 года среди новых надежд и старых страхов я читала «Имя розы», подаренное мне итальянской подругой, я приняла его всерьез. Тогда я еще не знала правил новой игры. А детектив и апология смеха не испугают поклонников Честертона. Через несколько лет дали мне «Маятник Фуко». И я сникла — не потому что я слишком «чиста» для такой мистики, а потому, что слишком слаба. Мне объяснили, что Эко темных сил не любит. Очень может быть, если в них верит. Мои собратья-мракобесы осудят его верность свободе, но, честное слово, насильственное добро — намного опасней. А все же опасна и нынешняя тяга к странным сенсациям и чудесам.
Замечания эти — замечания, а не какие бы то ни было запреты. Внешне, по закону, книги вроде «Кода да Винчи» или «Маятника Фуко» имеют полное право на издание. Господи, о чем тут говорить? Однако приходится, когда на поверхности только беспощадность и равнодушие.
